История эта началась в самолете. Хотя, собственно, и историей-то это назвать нельзя…
Я возвращался в Москву на Delta Airlines, предстоял такой длинный и тяжелый трансокеанский перелет. Мой работодатель не оплачивает мне бизнес-класс, а потому приходится "наслаждаться" комфортом экономического. Я люблю сидеть в проходе, этакая иллюзия большего пространства и свободы…

До вылета оставалось минут пять, и я уже предвкушал те прелести, которые обещало мне пустовавшее у окна кресло. Представьте себе: самолет битком, а у меня рядом - никого. Но, увы, раздались шаги, и я понял, что одному мне сегодня не лететь. Я поднял глаза и… подумал, что это, возможно, не так уж плохо.

Ей было за 30, точнее возраст было определить практически невозможно - да здравствуют производители косметики, фитнес, массажисты и феминизм. Я бы не смог сказать по ее внешности или одежде о ее гражданстве, и был уже готов встать и освободить проход к креслу, но…
Но она опередила меня и обратилась ко мне по-английски:
"Excuse me!", и сказано это было на прекрасном американском английском, с правильным нью-йоркским акцентом и интонацией, когда это "excuse me" звучит не как "извините", а как "эй!"… Но этого оказалось достаточно, чтобы понять, что передо мной - русская. Настоящие американцы в подобной ситуации никогда так разговор не начнут. Во-первых, прежде чем что либо сказать, американцы издадут протяжный гласный звук, такое сочетание "а" и "э", своего рода подготовка к началу устной речи. Во-вторых, когда предстоит сидеть рядом с незнакомым человеком часов 9-10, они сначала поздороваются, просто и дружелюбно - "Hi!", привет!, и никогда не начнут знакомство с "эй!". Полагаю, что только русские (привыкшие, что свое надо требовать, выбивать локтями и кулаками, а то может не хватить), оказавшись вне отечества, начинают разговор с "excuse me" - обращения, которое по тону на русском звучало бы примерно как "А ну-ка…"

Бог с этим, но я что-то стушевался, и, вместо того, чтобы продолжить игру, и сказать что-нибудь в американском стиле, например "sure" или "ma'am?", сразу ляпнул по-русски: "Конечно-конечно, проходите. Давайте, я помогу вам положить сумку наверх…"

Лучше бы я промолчал. На меня посмотрели негодующим, прямо таки испепеляющим взглядом и без слов отказались от помощи… В этом взгляде читалось: "Ну вот, я так стараюсь, а этот взял и сразу раскусил, что я русская..."

М-да, "день был без числа", не задалось, не пошло…

После взлета я принялся разглядывать свою соседку, стараясь остаться незамеченным. Красивое лицо, слегка курносый нос, тонкие пальцы и ухоженные руки. Уверена в себе, независима, материальный достаток (драгоценности, часы, косметика), но не выпячивает его. Часто летает на самолетах, прекрасно одета специально для путешествия, возит с собой и надувную подушку под голову, и теплые носочки. Читает деловую корреспонденцию, не исправляет ее - значит, скорее всего, возвращается в Россию после деловой встречи с партнерами, а ведет бизнес у нас, иначе делала бы пометки, готовясь к встрече. Что ж, настоящая businesswoman. Наверное, владеет магазином модной одежды или турфирмой… Меня не замечает, и наверняка избалована мужским вниманием. Эх, я, олух…

Все мои попытки заговорить с ней наталкивались на глухую стену. Хуже того, со мной не просто не хотели разговаривать - меня просто не замечали. Я был неодушевленным предметом, креслом, подлокотником, подносом, чем угодно, но только не человеком, с которым можно поболтать ни о чем во время долгого полета…

И даже после еды, неизбежно расслабляющей и "сближающей страны и континенты", когда одного уже близкого соседства достаточно для начала беседы, дама оставалась совершенно неприступной, как хороший брандмауэр (в просторечии называемый firewall).
Это было уже слишком…

И тут я вспомнил славного Коллина Причардса, знакомство с которым случилось у меня в самый период начала смуты в нашем государстве. Коллин учил меня принципам продаж. Продаж чего угодно - женских колготок, автомобилей, вычислительной техники или себя самого. Коллин учил меня психологии общения, учил находить общий язык с клиентами, и определять их потребности, учил создавать комфортную обстановку. Коллин утверждал (и теперь я точно знаю, что он прав), что ваш клиент и собеседник охотно вступит с вами в разговор, если ему будет комфортно с вами. А основа комфорта - совпадение ваших биологических ритмов. Body rhythm на неконтролируемом, неосознанном подкорковом уровне - основа взаимопонимания.
Спасибо, Коллин, все, что случилось дальше, случилось благодаря тебе…

Присмотритесь к человеку, с которым хотите познакомиться. Первый и самый сильный ритм его жизни - пульс. Я стал следить краем глаза за пульсирующей веной на ее шее и начал постукивать пальцем по журналу, что лежал на моем столике, в такт с ее пульсом…

Тук-тук-тук-тук-тук…

Так продолжалось минуты полторы или две. Вдруг она заерзала в кресле и спросила: "Вам не кажется, что в самолете жарко?" Я люблю тебя, Коллин…

Мы быстро познакомились, но это была игра с моей стороны, использование профессиональных навыков в личных целях…
Очень скоро я узнал, что Евгения часто летает в Нью-Йорк, что ее родители уехали в США больше 10 лет назад, а она осталась в России.
Тук-тук-тук-тук-тук…
Что ей принадлежит сеть косметических салонов в Москве, а в США у нее деловой партнер (известная американская фирма-производитель косметики).
Тук-тук-тук-тук-тук…
Что бизнес идет прекрасно, доходы растут, и постепенно становится все меньше криминала.
Тук-тук-тук-тук-тук…
Что ей 36 лет, есть почти взрослая дочь 15 лет, что разведена уже 10 лет.
Тук-тук-тук-тук-тук…
Что есть друзья и поклонники, но часто бывает одиноко.
Тук-тук-тук-тук-тук…
Что есть один близкий друг, но с ним не о чем говорить, только секс.
Тук-тук-тук-тук-тук…
Что почти нет времени задуматься о том, куда все это движется.
Тук-тук-тук-тук-тук…
Что очень хочется быть слабой и просто женщиной, а жизнь, хоть и удалась материально, состоит не только из денег.
Тук-тук-тук-тук-тук…
Что хочется потерять голову и влюбиться, ну, хотя бы на недельку.

Я прервусь на этом, мы разговаривали почти весь полет, практически обо всем, о чем можно, а, порой, и нельзя говорить.

Беседы, раньше в купе, а теперь в самолете, хороши тем, что почти наверняка больше никогда не встретишь своего собеседника. А потому беседы такие бывают откровенными, но ни к чему не обязывающими.

Случай с Женей оказался другим - мне показалось, что она искренне хотела продолжить наше знакомство. Но мне этого не хотелось. Думаю, в какой-то момент она это почувствовала. Перед самой посадкой она вдруг достала из сумки дискету и отдала мне. Она попросила это сразу не читать… Мы не обменялись ни телефоном, ни электронным адресом, и я подумал, что на дискете ее координаты, но я ошибся - на дискете оказалась повесть. Повесть называлась "The Game"...

Я читал ее вдоль и поперек и все силился понять, зачем Женя дала мне ее, какое отношение к ней имеет изложенная в этой повести история или же это про нее саму. Совсем не укладывался в голове облик Евгении и такая тайна...

Мои бизнес-полеты в Америку давно закончились, я никогда больше не видел Женю, но в памяти осталась та встреча и загадочная история, доверенная мне на хранение…

(написано в 2002 году)