Да, это случилось ранней весной, как раз в мои 16 лет…
Именно тогда, когда жизнь кажется прекрасной, совершенной, беззаботной и бесконечной…
Когда не тяготеет еще сознание ответственности за семью и себя самого, и еще нет ощущения конечности твоей собственной жизни и страха перед смертью, того, что что-то важное так и не успеешь сделать…
Когда нет еще комплексов вины за неверные поступки, да и самих поступков, в общем-то, тоже еще нет…
Когда приходит время любить… Необходимость любить…

Ее звали Лариса. Мы проучились вместе 1 год, просто как одноклассники, и ничем особым я эту девушку не выделял.

А потом пришел девятый класс…Она сидела от меня через ряд и дальше от доски, поэтому, чтобы взглянуть на нее, нужно было поворачивать голову назад. Вот я и вертел головой все уроки подряд. 

Конечно, она была потрясающей. Она была прекрасна, совершенна, умна, сексуальна, наивна и рассудительна одновременно. По крайней мере, таким сохранился в моей памяти ее образ… Она уже несла в себе качества взрослой женщины, с этим умением видеть себя со стороны, поправлять прическу естественным движением руки, как бы случайно, но, вместе с тем, так, словно перед ней было зеркало. Но она не была еще взрослой, и больше всего напоминала распускающийся цветок. Но не тюльпан, по зелени бутона которого совершенно невозможно судить о цвете и красоте будущего цветка. Нет, этот бутон уже отчетливо сверкал и переливался красками, хотя еще и не раскрылся полностью. Казалось, что на его поверхности еще блестят капельки утренней росы, не высушенные жарким солнцем и ветром взрослых перемен… Этот бутон нес в себе загадку и таинственность, когда по многим признакам знаешь, как прекрасен он будет, когда распустится полностью, но наверняка - еще не знаешь.
Она была в том прекрасном возрасте, когда естественная прелесть юности еще не нуждается в косметике, в акцентах на цвете пудры, помады или туши для ресниц. Когда румянец на щеках цвета молодого персика возникает сам собой, а не в результате полуторачасового колдовства мастера макияжа. Когда девичьи глаза ежеминутно вспыхивают и блестят от радости и удивления. Когда девичья кожа пахнет утренним ветром, а голос звенит просто от того, что пришел новый день. И не важно солнечный он или дождливый… Он – просто новый.

Нет, любовь логикой не объяснить. И нет ответа на вопрос «почему?». Просто «так случилось». Вдруг оказалось, что на свете существует девушка, видеть которую нужно непрерывно, что она - неотъемлемая и необходимая часть твоей жизни, что она - единственный человек, вниманием которого ты дорожишь и добиваешься его, что готов сделать мыслимое или немыслимое, дабы тебя одарили простой улыбкой. Что хочется быть с ней всё время, хочется говорить и молчать, лишь бы рядом с ней.

Ах, как хотелось к ней прикоснуться… Мне казалось, что что-то произойдет в момент прикосновения. Ну, скажем, обрушатся небеса, прогремит гром, я превращусь в медведя… К своему стыду я не помню, когда первый раз взял ее за руку. Какие там поцелуи… Я боялся себя, боялся ее, боялся смеха за спиной, да и боялся быть непонятым, но бороться с собой уже не было никакой возможности. Я помню, как меня поразило тепло ее ладони и то, что ее кожа – совсем не такая, как моя. Помню, как пригласил ее первый раз в кино. Дело было в марте, предвосхищение весны, такая потрясающая атмосфера ожидания чуда… Кинотеатр «Победа», какая коммерческая фирма торгует мебелью или автомобилями в твоих стенах?! Знает ли она, сколько пар сидело в темноте его зрительного зала…

Признание в любви? Конечно… Наступил момент, когда терпеть уже не было никакой мочи. Оно было каким-то странным, витиеватым, нелогичным. Оно проговаривалось в голове тысячу раз, а все равно прозвучало совершенно неловко… Наверное, не нужно было признаваться, нужно было промолчать, потому что все и так было видно «невооруженным глазом». Но тогда казалось, что признание снимет скованность, страх, недоговоренность… С другой стороны, откуда мне было знать тогда, в 16 лет, что никаких взаимных чувств с ее стороны ко мне не было и в помине. Симпатия? Конечно. Интерес? Безусловно. Наверняка со мной было приятно быть вместе. Ходить в кино и модный Театр на Таганке… Но так хотелось разделить с ней свое чувство… 

Да, я храню ее письма, обычные, бытоописательные, никаких признаний в любви, нежностей или откровений. Их всего два, они написаны летом 1970 года, в каникулы между 9 и 10 классом школы. Тогда казалось, что нашим отношениям ничто не угрожает.

Фотография – того же времени, весна 1970 года, «Голубок и голубка». 

А потом наступил 10 класс, подготовка в институт, занятия, репетиторы. Но, главное, Ларису «заметило» мужское население. И стало добиваться её расположения. И преуспело. Вспоминаю об этом с легкой иронией, хотя именно тогда случились первые бессонные ночи, ревность и слезы. Тогда еще казалось, что можно что-то изменить, нужно только объясниться… И не было еще ужасного ощущения бессилия, невозможности что-то изменить в отношениях между двоими, безысходности ситуации, непоправимости произошедшего, и осознания того, что время – не воротишь вспять… Когда от тебя больше уже ничего не зависит…

Первый поцелуй… Да, остался и не только в памяти, еще и как хронический подвывих правого голеностопного сустава.
Володя был достойным соперником. Высокий, умный, независимый, он был тайной мечтой многих девушек. Он и ухаживал за ними как-то небрежно, с прохладцей.

До сих пор не могу понять, почему они однажды вечером зашли за мной «погулять». Демонстрация силы? Превосходства? Просто не знаю… Мне «не очень» понравился состав компании, но от предложения отказываться было нельзя. Ну, и понеслись мы через 3 ступеньки, на одну из которых я неудачно приземлился. Идти дальше было невозможно. Очень странно, но после коротких переговоров Володя ушел. Я сидел с опухшей ногой на подоконнике, Лариса стояла рядом…

Женщина, испытывающая жалость, способна на многое. Опять оправдываюсь - откуда мне было знать об этом?! Первый поцелуй вообще трудно забыть, а от моего сталось еще и послевкусье в виде горечи, обиды, разочарования. Всё это было осознано много позже, а в том момент я был счастлив… А на другой день они пришли меня навещать… Глаза влюбленного застланы пеленой. Диву даешься, как можно было не замечать очевидного… А прозрение пришло, когда я посмотрел им вслед… Она смеялась и прыгала, идя рядом с Вовой. Как преданная собачка, внимающая голосу хозяина и ждущая его команды…

Странно, но после того случая мы еще иногда куда-то ходили, иногда гуляли вместе, редко. Наверное, я пытался "вернуть"… Мне запрещали с ней встречаться… «Она тебе не пара»… Еще был выпускной вечер, после которого я провожал ее домой. Еще была пара телефонных звонков – она пыталась поступить в тот же институт, что и я. Совпадение случайное, не преднамеренное… Но завалила первый же экзамен. А я поступил в институт и… и всё закончилось само собой. До меня какое-то время доносились слухи о том, что она поступила в МИСИ через год, но потом и слухи пропали.

Всё.
 

Нет, не всё. Я не стал бы писать об этом только потому, что была в моей жизни первая любовь. Нет, есть другая причина…

Я еще не зачитывался Набоковым, это случится много позже. Я еще не был поражен тем стихотворением, что привожу ниже. Я еще не осознал, что нельзя встречаться с девушкой, которую любил первой любовью, бескорыстно и безответно… Мне хотелось, мне просто было очень нужно получить от нее ответы на вопросы, которые мучили меня… Мне хотелось понять, почему у нас случилось именно так, как случилось - почему меня предпочли другому… Мне нужно было объяснить всё это самому себе, разложить всё по полочкам…

И вот однажды что-то вдруг щелкнуло, и я решился ее найти. Ее старый дом сломали, общих друзей у нас не было. Единственный путь – поиск через телефон. Я сочинил легенду о клубе друзей фронтовиков, позвонил 07 и сказал, что ищу Зубова Сергея, а отчества – не знаю, и что, скорее всего, его телефон начинается на 27… Мне вообще везет в телефонных расследованиях, но это – уже совсем другая история…

Мне дали номер, я позвонил, попросил Ларису Сергеевну, меня спросили, кто ее спрашивает, и я понял, что нашел. Я оставил свой телефон, чем-то напугал ее мать, и Лариса скоро мне перезвонила. 

Мы встретились через несколько дней после звонка, дело было весной 1978 года, через 7 лет после окончания школы и нашей последней встречи. 

Как только я увидел ее, я понял, какую ошибку я сделал. Лучше бы мы не встречались… Её прекрасный образ, бережно хранимый мною в памяти, испарился в одно мгновение. Исчез безвозвратно. Боже мой, какое разочарование… Из девушки воздушной, эфемерной, нежной она превратилась во взрослую женщину, уже слегка располневшую, но, главное, уже сильно потрепанную и побитую жизнью. Метаморфозы были столь разительны, что мне показалось, что она не имеет ничего общего с той девушкой, в которую я был безумно влюблен. Разве что голос…

Мы разговаривали о том, о сем, тем для разговора почти не было. Я все тянул с вопросом, ради которого и затеял эту встречу. Я все хотел услышать, почему же меня предпочли… Глупый вопрос, я знаю. Самый правильный ответ – «потому». Наконец, все вопросы были заданы… Она молчала… Лишь в конце встречи она, несколько смутившись, сказала, что ей жаль, что она не была в меня влюблена… «Ведь сердцу – не прикажешь…» Еще я узнал, что Володя куда-то уехал сразу после школы и больше не появлялся в ее жизни. Что она вышла замуж за другого Володю – Михайлова, которого сама иначе как мерзостью в школьные годы не называла. «Знаешь, он писал мне из армии, а так не хотелось остаться одной…» Детей у них не было, Михайлов лечился от алкоголизма… Мы распрощались, где-то лежит ее рабочий телефон 20-летней давности. Никогда больше ей не звонил. Это была встреча с реальностью, со взрослой жизнью, без иллюзий и мечтаний. Повторять ее совсем не хотелось…

Объект первой любви редко имеет много общих черт с тем образом, в который влюбляются в первый раз. Этот образ - то, что мы сами выдумали, то, какой мы хотели бы видеть свою любимую девушку. Тем ужаснее внезапно приходящее осознание того, что реальный человек - совсем другой.

А мне до сих пор так и не удалось понять, почему женщины скрывают, что ты им практически безразличен, и почему обязательно нужно обманывать… Наверное, и не смогу понять…

Только вот меня опять и опять тянет к этой фотографии…

«Такая вот, блин, история. Такая, вот, вечная молодость…»
 

В.Набоков, 1930 г.
Первая любовь

"В листве березовой, осиновой,
в конце аллеи у мостка, 
вдруг падал свет от платья синего,
от василькового венка.

Твой образ легкий и блистающий 
как на ладони я держу, 
и бабочкой неулетающей 
благоговейно дорожу.

И много лет прошло, и счастливо 
я прожил без тебя, а все ж 
порой я думаю опасливо: 
жива ли ты, и где живешь.

Но если встретиться нежданная 
судьба заставила бы нас, 
меня бы, как уродство странное, 
твой образ нынешний потряс.

Обиды нет неизъяснимее: 
ты чуждой жизнью обросла. 
Ни платья синего, ни имени 
ты для меня не сберегла.

И все давным-давно просрочено, 
и я молюсь, и ты молись, 
чтоб на утоптанной обочине 
мы в тусклый вечер не сошлись."